Братская ГЭС. Страница 3
ПЕСНЯ НАДСМОТРЩИКОВ
Мы надсмотрщики, мы - твои ножки, трон. При виде нас морщится брезгливо фараон. А что он без нас? Без наших глаз? Без наших глоток? Без наших плеток? Плетка - лекарство, хотя она не мед. Основа государства - надсмотр, надсмотр. Народ без назидания работать бы не смог. Основа созидания - надсмотр, надсмотр. И воины, раскиснув, бежали бы, как сброд. Основа героизма - надсмотр, надсмотр. Опасны, кто задумчивы. Всех мыслящих - к закланью. Надсмотр за душами важней, чем над телами.Вы что-то загалдели? Вы снова за нытье? Свободы захотели? А разве нет ее? (И звучат не слишком бодро голоса: «Есть! Есть!» - то ли есть у них свобода, то ли хочется им есть!) Мы - надсмотрщики. Мы гуманно грубые. Мы вас бьем не до смерти,для вашей пользы, глупые. Плетками по черным спинам рубя, внушаем: «Почетна работа раба». Что о свободе грезить? Имеете вы, дурни, свободу - сколько влезет молчать, о чем вы думаете. Мы - надсмотрщики. С нас тоже пот ручьем. Рабы, вы нас не можете упрекнуть ни в чем. Мы смотрим настороженно. Мы псы - лишь без намордников. Но ведь и мы, надсмотрщики, - рабы других надсмотрщиков. А над рабами стонущими, - раб Амона он - надсмотрщик всех надсмотрщиков, наш бедный фараон.П и р а м и д а п р о д о л ж а е т:
Но за рабство рабы не признательны. Несознательны рабы, несознательны. Им не жалко надсмотрщиков, рабам, им не жалко фараона, рабам, - на себя не хватает жалости. И проходит стон по рядам, стон усталости.ПЕСНЯ РАБОВ
Мы рабы... Мы рабы... Мы рабы... Как земля, наши руки грубы. Наши хижины - наши гробы. Наши спины тверды, как горбы. Мы животные. Мы для косьбы, молотьбы, а еще городьбы пирамид, - возвеличить дабы фараонов надменные лбы. Вы смеетесь во время гульбы среди женщин, вина, похвальбы, ну а раб - он таскает столбы и камней пирамидных кубы. Неужели нет сил для борьбы, чтоб когда-нибудь встать на дыбы? Неужели в глазах голытьбы - предначертанность вечной судьбы повторять: «Мы рабы... Мы рабы...»?П и р а м и д а п р о д о л ж а е т:
А потом рабы восставали, фараонам за все воздавали, их швыряли под ноги толп... А какой из этого толк? Я, египетская пирамида, говорю тебе, Братская ГЭС: столько в бунтах рабов перебито, но не вижу я что-то чудес. Говорят, уничтожено рабство...Не согласна: еще мощней рабство всех предрассудков классовых, рабство денег, рабство вещей. Да, цепей старомодных нет, но другие на людях цепи - цепи лживой политики, церкви и бумажные цепи газет. Вот живет человечек маленький. Скажем, клерк. Собирает он марки. Он имеет свой домик в рассрочку. Он имеет жену и дочку. Он в постели начальство поносит, ну а утром доклады подносит изгибаясь, кивает: «Йес...» Он свободен, Братская ГЭС! Ты жестоко его не суди. Бедный малый, он раб семьи. Ну а вот в президентском кресле человечек другой, и если, предположим, он даже не сволочь, что он сделать хорошего сможет? Ведь, как трон фараона, без новшеств кресло - в рабстве у собственных ножек. Ну а ножки - те, кто поддерживают и когда им надо, придерживают. Президенту надоедает, что над ним чье-то «надо!» витает, но бороться поздно: в их лести кулаки увязают, как в тесте. Президент сопит обессиленно: «Ну их к черту! Все опостылело...» Гаснут в нем благородные страсти... Кто он? Раб своей собственной власти. Ты подумай, Братская ГЭС, в скольких людях - забитость, запуганность. Люди, где ваш хваленый прогресс? Люди, люди, как вы запутались!Наблюдаю гранями строгими и потрескавшимися сфинксами за великими вашими стройками, за великими вашими свинствами. Вижу: дух человеческий слаб. В человеке нельзя не извериться. Человек - по природе раб. Человек никогда не изменится. Нет, отказываюсь наотрез ждать чего-то... Прямо, открыто говорю это, Братская ГЭС, я, египетская пирамида.